Георгий Малаков

Георгий Малаков — один из самых известных украинских графиков.
Мастерство, с которым выполнены его линогравюры и рисунки, виртуозно и
блистательно. Однако в плеяде шестидесятников Георгию Малакову все-таки
принадлежит особое место. В романтизме этого художника — романтизме
неизменном и постоянном — было что-то даже не юношеское, а подростковое —
невероятная энергия, страсть к самым захватывающим приключениям,
жизнелюбие и жизнерадостность. Георгий Малаков создал ставшую
классической серию-хронику «Киев в грозный час». Но его любимыми героями
всегда оставались рыцари и пираты, а любимой эпохой — Средневековье.
Разумеется, это особое, малаковское Средневековье — развеселое, но
чрезвычайно обаятельное время преогромных пивных кружек, длинноносых
башмаков, турниров и попоек.
«Романтические гравюры» — это именно (и
исключительно) Георгий Малаков знаменитых «Средневековых сюжетов», не
менее знаменитых «Завоевателей морей» (серия, посвященная известнейшим
пиратам), а также логически и тематически примыкающих к ним иллюстраций к
«Декамерону», «Тилю Уленшпигелю», поэме Леси Украинки «Роберт Брюс —
король шотландский» и роману Вальтера Скотта «Квентин Дорвард». Тут
нашлось место всему — клятвам и сражениям, глупым мужьям и хитрым женам,
пирушке в корчме и первой любви. От грубоватого юмора художник
абсолютно естественно переходит к самой возвышенной поэзии — и обратно.
Все герои Георгия Малакова живут в полной мере и во всех смыслах этого
слова, потому что собираются жить вечно. А сам он — художник, всегда
обладавший потрясающей внутренней свободой — в этих «романтических
гравюрах» еще и несомненно счастлив.










Искусствоведы
отмечали присущие работам Г.Малакова оригинальную композицию, знание
деталей архитектуры, военного снаряжения, одежды, быта различных времен,
в частности, эпохи европейского средневековья и периода Второй мировой
войны. Сохранились десятки рисунков Георгия на темы рыцарской романтики,
морских путешествий, амурных приключений средневековых монахов и т.д.
То есть, тема «Декамерона» лежала непосредственно в кругу художественных
увлечений и личного характера художника Георгия Малакова.
В том же
1965 г. Георгий делает к «Декамерону» эскизы будущих иллюстраций,
изучает быт, одежду, детали и особенности жизни Италии середины XIV
века.
1966 годом датированы несколько первых иллюстраций Г.Малакова к
новеллам Дж.Боккаччо «Монах и аббат», «Ограбление Ринальдо д’Эсти,
«Продажа бочки», «Наказание Спинеллоччо», еще три завершенных эстампа,
подготовительные рисунки к девяти новеллам. Конечно, не могло быть и
речи о ста иллюстрациях к ста новеллам. Тем более что некоторые из них, с
чисто философским, абстрагированным содержанием вообще невозможно
иллюстрировать.
Тогда же художник выполнил несколько эстампов в
собственной оригинальной серии, которую назвал «Средневековые сюжеты» —
по мотивам и под впечатлением новелл «Декамерона». Это — «Исповедь»,
«Шах», «После турнира», «В поход», «Раздумья», «Ужин», «Жажда» и др.
Между
тем линогравюры Г.Малакова — иллюстрации к «Декамерону» и
«Средневековые сюжеты» — уже широко экспонировались на выставках,
репродуцировались в различных изданиях. В монографии «Георгий Малаков»,
увидевшей свет в издательстве «Мистецтво» в 1974 г., Ю.Беличко заметил,
что иллюстрации к «Декамерону» Г.Малакова «...отличаются
оригинальностью, жизненной убедительностью, полнокровностью образов и
ярким юмором и с полным правом могут считаться ценным вкладом в
живописную интерпретацию шедевра мировой литературы». Позже в сборнике
«Мистецтво і життя», изданном в 1978 г., Ю.Беличко, сравнивая эти работы
с иллюстрациями А.Данченко, писал: «Намного полнокровнее, артистичнее,
выпукло-материальнее в воспроизведении антуража решил одну и ту же
задачу в незавершенном, к сожалению, цикле линогравюр (1966 г.)
Г.Малаков. Неудержимая выдумка, жизнелюбие, доброжелательный юмор —
такие черты присущи каждому из листов, прекрасно воссоздающих узловые
эпизоды соответствующих новелл».
26 мая 1981 г., когда Георгия
Малакова уже почти два года не было, художественный совет издательства
«Дніпро» рассмотрел произведения художника, выполненные к «Декамерону» в
разное время, и единогласно принял решение о целесообразности издания
новелл в оформлении и с иллюстрациями Г.Малакова.
Между тем в 1982 г.
состоялись персональные выставки произведений Г.Малакова в Киеве,
Днепропетровске, Одессе, Мариуполе, Донецке, Харькове, Львове, Виннице,
Керчи, а в 1984 — в Москве. Книги отзывов этих выставок, рецензии в
прессе изобилуют одобрительным восприятием произведений художника
широчайшей общественностью, а среди прочего — мечтами увидеть
«Декамерон», иллюстрированный Г.Малаковым.

Новая книга из цикла "Киевские Миниатюры"

Не давно вышла в свет новая ( 9-ая) книга цикла "Киевские миниатюры" - Судьбы киевских храмов. часть 1

Фотографии из истории Киевского зоопарка

Лицо Киева: миллионеры, которые изменили город

Строительные бумы рубежа XIX и XX веков навсегда изменили Киев, превратив его в третий после Питера и Москвы город империи. Но имена крупнейших застройщиков уже мало кто помнит

В конце 1890-х и в начале 1910-х годов Киев пережил два так называемых строительных бума, когда в городе массово начали строить 4-5-этажные и 5-7-этажные доходные дома. Обе строительные лихорадки были вызваны тем, что недвижимость приносила большую прибыль. В условиях развития города домовладение было даже более доходным занятием, чем вклады в ценные бумаги. Строительные бумы заканчивались лишь с наступлением общественно-социальных потрясений. Первый свели на нет Русско-Японская война и революция 1905 года, второй – Первая мировая война, начавшаяся в 1914 году. Тем не менее, архитектурный облик центрального Киева успел измениться до неузнаваемости. Правда, о бизнесменах, обеспечивших новое лицо столицы, сегодня помнят разве что  киевские гиды.

Строительная контора Гинзбурга

 «Король подрядчиков» Лев Гинзбург строительную деятельность в Киеве начал в 1877 году, перебравшись в стремительно развивающийся город сразу после окончания уездного училища в Витебске. Через 15 лет, в 1890-х годах, на волне первого строительного бума контора Льва Гинзбурга стала лучшим подрядчиком в городе. Она работала над самыми престижными и дорогими заказами, которые сегодня считаются визитными карточками Киева: строительством Городского театра (нынешняя Национальная опера на Владимирской), зданием для театра «Соловцов» (Национальный драмтеатр им. Франко), Троицким народным домом (Театр оперетты на Красноармейской), художественно-промышленным музеем (Национальный художественный музей на Грушевского), педагогическим музеем  (Дом учителя на Владимирской), комплексами Политехнического института и Южно-Русского машиностроительного завода (завод «Ленинская кузня»). Контора Гинзбурга отличалась как качеством, так и скоростью работ. Так, на строительство педагогического музея понадобилось всего шесть месяцев. За такой же срок были построены и 5 корпусов политехнического института.

Кроем того, бизнесмен был одним из самых известных киевских домовладельцев. Первый доходный дом, на Николаевской улице (сегодня – улица Городецкого), Гинзбург построил в начале ХХ года. На то время это шестиэтажное жилое здание было самым высоким в городе. Дом был оборудован технической новинкой – «подъемной гидравлической машиной» (лифтом), стоившей немалые деньги. Второе, семиэтажное здание, было построено на Бибиковском бульваре (сегодня это часть гостиницы «Премьер Палас»). Но самым известным стал 11-этажный «небоскреб Гинзбурга» на Институтской (сегодня на его месте находится гостиница «Украина»). Это здание было самым высоким в Киеве с 1912 до 1941 года, когда дом был взорван.

Гинзбург слыл большим филантропом. Он построил ряд зданий для еврейской общины Киева, был старостой Еврейской больницы (нынешняя областная больница), попечителем Фундуклеевской гимназии (первая в империи женская гимназия, здание по ул. Б.Хмельницкого, 6).

В правом верхнем углу – «Небоскреб Гинзбурга»

Умер Лев Гинзбург в 1926 году в советском Киеве. «Мученики частного капитала чтят память знаменитого подрядчика Гинзбурга, баснословного домовладельца, который умер нищим в советской больнице», – написал тогда Осип Мандельштам.

Кирпичный магнат Бернер

Киевские строительные бумы способствовали и развитию производства строительных материалов. В первую очередь, кирпичных заводов, использующих в качестве сырья киевскую глину. Одним из ведущих производителей был Яков Бернер, продукцию которого предпочитал закупать «король подрядчиков» Лев Гинзбург.

Производство кирпичей в то время было преимущественно ручным – месить глину помогали лошади, запряженные в специальные разминальные телеги. Производители говорили, что при машинной формовке кирпичи получаются слишком гладкими и плохо связываются раствором. Но именно низкая себестоимость ручного производства и высокая цена на кирпич позволяла дельцам быстро наживаться. В годы, когда строительство простаивало, кирпичные магнаты сдавали жилплощадь в принадлежащих им доходных домах. Расчет был простой: строительство идет активно – растет цена на кирпич, строительство не ведется – кирпичи падают в цене, однако начинают расти цены на недвижимость. Яков Бернер не был исключением – ему принадлежало несколько домов в центре Киева.

В частности, на пересечении улиц Фундуклеевская (теперь Б.Хмельницкого) и Владимирской, напротив Оперного театра, стояла гостиница «Северная» (сегодня не сохранилась), принадлежащая Бернеру. В 1902-1904 годах рядом с ней Бернер на собственные деньги построил гостиницу «Эрмитаж». На Крещатике у Бернера также имелась недвижимость – дом под №7 и несколько зданий на углу Крещатика и Фундуклеевской (первый разрушен во время Великой отечественной войны, другие – еще до войны, на их месте сегодня находится ЦУМ). Сохранилась личная резиденция предпринимателя – дом в самом начале Бибиковского бульвара (сегодня – бульвар Т.Шевченко, 1). Над карнизом дома все еще можно увидеть инициалы владельца «ЯБ» и дату постройки «1886».

 

Кирпич с клеймом «Я.БЕРНЕРЪ»

Имея хорошее состояние, Яков Бернер стал значимой фигурой в городе. Он занимал место гласного (депутата) в Городской Думе, при этом использовал должность для получения выгодных заказов на свой кирпич, а также удачных арендных договоров. Незадолго до празднования в 1888 году 900-летия крещения Руси Яков Бернер выступил в Думе с предложением ликвидировать Бессарабский базар и соорудить на его месте храм в честь юбилея. Однако оказалось, что как раз напротив базара у Бернера находилась доходная усадьба, которую торговцы быстро бы превратили в новый рынок. Впрочем, Бернер много жертвовал на разные городские сооружения. Причем в списках пожертвовавших напротив его фамилии всегда стояла самая большая цифра, ведь жертвовал Бернер не рублями, а кирпичами.

Городские мостовые от Демченко

Градостроительную деятельность Всеволод Демченко, окончивший Петербургский Институт инженеров путей сообщения, начал в первых годах XX века. Купив на углу улиц Лютеранской и Меринговской (ныне Заньковецкой) в Киеве усадьбу, Демченко начал строительство самого высокого в городе здания. Однако ему удалось возвести лишь одну секцию здания, а угловая высотная часть так и не была построена. Вероятно, из-за нехватки средств.

В 1906 году Демченко был избран гласным Городской Думы и стал председателем мостовой комиссии. Через год в специальном докладе предприниматель отметил, что большинство русских городов обладают мостовыми, «передвижение по которым является пыткой». И предложил вместо булыжника использовать каменные кубики, испробованные в Германии. Асфальт для киевских крутых улиц не подходил – в то время его укладывали на «почти или совершенно горизонтальных улицах». В 1909 году город взял заем, из которого миллион рублей предназначался для улучшения киевских мостовых. За два сезона (1909 и 1910 годы) Демченко сумел «перемостить» Думскую площадь (Майдан Незалежности), Крещатик, Прорезную, Владимирский спуск и другие улицы центральной части Киева. Было выбрано два способа мощения: из больших кубиков (торцевой) и из малых кубиков (мозаичный). Первый использовался на основных магистралях, второй – для наклонных участков. При этом одна квадратная сажень (порядка 4,5 кв. м) торцевого мощения обходилась в 50 рублей – месячное жалование мелкого чиновника. Мозаичный вариант был дешевле – почти 34 рубля. Для мозаичного мощения использовался базальт из Волынской губернии, а крупные куски для торцевого мощения заказывали в Швеции. Известно, что в начале работ Демченко даже просил полицейских следить, чтобы грузовые подводы ехали по мостовым шагом. На одной из газетных карикатур Всеволод Демченко продвигается по замощенной улице на цыпочках, предостерегая: «Осторожно, господа, здесь новая мостовая!»

 Карикатура на Демченко

Многие тогда недоумевали: зачем надо было заново мостить весь город в такой спешке, да еще и закупая материал в Швеции. Отгадка была проста: за эти два года Демченко построил для себя три крупных доходных дома (два в начале улицы Ольгинской и один на Большой Житомирской, 25). А еще через год он въехал в особняк, известный сегодня как «Дом с кариатидами» (ул. П.Орлика, 3). Поделился Всеволод Яковлевич и с городским головой, без участия которого такую схему провернуть было нельзя:  Ипполит Дьяков, занимавший в то время должность градоначальника, также обзавелся новым многоэтажным доходным домом.

В 1912 году Всеволод Яковлевич уже избирается членом IV Государственной думы. В парламенте он становится вице-председателем комиссий путей сообщения и по местному самоуправлению, а также членом еще ряда комиссий – бюджетной, по торговле и промышленности, по городским делам, по военно-морским делам. С началом Мировой войны Демченко выгадал себе денежную должность члена Особого совещания по перевозке топлива, продовольствия и военных грузов, одновременно при этом руководя Снарядным заводом на Демеевке. Известно, что во время Гражданской войны Демченко явился к гетману Скоропадскому с собственноручно составленным списком членов правительства, на назначение которых были согласны ведущие бизнесмены Киева. Однако позже, с падением режима гетмана, он иммигрировал и жил до 1933 года сначала в Австрии, а позже в Германии и Италии.

http://life.comments.ua

Всеросийская выставка 1913 г в Киеве

Как известно выставка проходила в Киеве с 29 мая по 15 октября 1913 г. Изначально планировалась как локальная выставка губернского разлива. Саму идею ее проведения выдвинул в 1908  выдвинул предводитель губернского дворянства - Репин. Учитывая кол-во желающих принять участие в 1912 г выставке было присвоено звание Всероссийской.

Территориально она размещалась на площади Черепановой горы ( ограниченной следующими улицами Красноармейская, Жилянская, Госпитальная, Физкультуры. )

Труханов остров

Таксі з Хрещатика на Борщагівку коштувало "рупь піїсят"

1/3 Автомобіль ”Форд Т” 1913 року випуску був призначений для перевезення пасажирів по місту

У Києві перше таксомоторне товариство виникло 1913 року. Мало 20 іномарок: ”форди”, ”доджі”, ”кейси”.

Проїзд оплачувався за показниками спідометра: перша верста в машині 1-го класу (на трьох і більше пасажирів) коштувала 50 коп., а кожна наступна – 30. В автомобілях 2-го класу (на двох пасажирів) відповідно 40 і 20 коп. Доплата за проїзд уночі становила 50%.
Про те, що таксі вільне, свідчив прапорець на капоті. За тодішніми правилами, таксисти мали бути ”трезвыми, объясняться с пассажирами прилично и спокойно, даже в случае разногласия, и ни под каким видом не позволять себе грубых и резких выражений”. Проіснувало товариство недовго: наступного року вибухнула Перша світова, й було вже не до таксі.
Через два десятиліття, 1934-го, в Києві заснували перший державний таксомоторний парк. Вісім водіїв працювали на чотирьох радянських автівках ГАЗ у дві зміни. Але платити карбованця за кілометр проїзду було не по кишені більшості тодішніх киян.
Масово їздити в таксі у столиці почали в 1950-х. На дверцятах машин з’явилися ”шашечки”, а за лобовим склом — зелений вогник, який сповіщав, що авто вільне. Вартість проїзду залежала від марки: в ЗіМі або ЗіСі/ЗіЛі — 20 коп. за кілометр, у ”волзі” чи ”побєді” — 15. Наприкінці 1960-х залишилися лише ”волги”.
”Частники” правили нижчу ціну, але був ризик, особливо у вечірній час, чи завезуть вони, куди треба. Їм не надто довіряли, що передає тодішній анекдот. Жінка на Хрещатику ”голосує”, але таксі проїжджають повз. Гальмує ”приватник” і питає, куди їхати. ”Вы же без шашечек”, — відказує вона. ”Послушайте, вам нужны шашечки или нужно ехать?” — обурюється водій.
У 1970-х таксист мав право брати пасажирів лише на офіційних стоянках. Хоч насправді на тих стоянках стояли не таксі, а пасажири — в очікуванні машин.
Найдовша черга була на Бессарабці. Зазвичай рухалася повільно. Нарешті під’їжджала автівка із зеленим вогником, пасажир сідав у салон і називав адресу. Проте водій не поспішав натискати на педаль газу. Він виходив із машини та йшов до черги шукати попутників. Адже лічильник вмикатиме раз на всю поїздку, а суму, яка на ньому висвітиться, отримає окремо від кожного пасажира. ”Навар” у розмірі двох або трьох ”счетчиков” піде йому до кишені.
Заїжджали на стоянку й таксі з жовтим вогником — у їхньому салоні вже сиділи пасажири. Водії, опустивши скло на правих дверцятах, оголошували: ”Березняки!”, ”Святошин!”, ”Поділ!”. Ті, кому було по дорозі, ставали пасажирами позачергово.
У чергу на таксі ставали також поблизу годинникового магазину ”Секунда” на площі Калініна — нині майдан Незалежності, біля ЦУМу — з боку вулиці Леніна (тепер Богдана Хмельницького), на Червоній (Контрактовій) площі. 1979 року в Києві налічувалося 115 ”стоянок таксомоторов”. Киян обслуговували чотири таксопарки. На міські дороги щоденно виїздили понад 3 тис. легковиків із ”шашечками”, які за день перевозили 110–120 тис. пасажирів.
Авто також замовляли за телефоном 082. За тодішніми правилами, ”срочные заказы принимаются не позже, чем за 30 мин. до обусловленного времени подачи машины”. Окрім того, пасажир оплачував не лише поїздку, але й подачу таксі (не більше 1 крб.) та оформлення замовлення (30 коп.). Додаткові витрати інколи подвоювали вартість послуги. Бо, приміром, звичайний проїзд із Хрещатика на Микільську Борщагівку коштував 1,5 крб. — ”рупь піїсят”, як тоді казали, а з викликом — майже три.

Станіслав ЦАЛИК