Семь основных легенд

№1 Здесь вам не равнина?

Большинство киевлян твердо знает, что Киев стоит на семи холмах. Но можно поспорить на любую сумму: перечислить эти холмы не сумеет никто. Почему? Ну, во-первых, заметных возвышенностей в Киеве гораздо больше -- штук пятнадцать. Во-вторых, хотя многие из них гордо именуются горами -- Михайловская, Байкова, Батыева, Черепанова, -- но по габаритам не то что до гор -- до холмов не всегда дотягивают. Так, холмики... И наконец, самое главное: с научной точки зрения все без исключения киевские "горы" -- вообще не горы и даже не холмы, а всего лишь промежутки между оврагами. А крутые склоны, по которым мы с вами карабкаемся каждый день, -- либо обрывистые берега древних речек, либо гигантские промоины, образовавшиеся за тысячи лет в мягкой киевской почве. Но вряд ли кто-то станет требовать, чтобы жители города перестали верить своим глазам и разделили мнение ученых. И сколько бы географы ни обзывали рельеф Киева равнинным, -- киевляне все равно будут считать свои холмы и холмики горами и передавать из поколения в поколение рассказы о них. №2 Самая популярная

Еще одна киевская гора, которую знает любой приезжий, -- Владимирская горка. Хотя на самом деле так именуется парк, а настоящее название горы -- Михайловская -- известно даже не всем киевлянам. Неудивительно: она получила свое имя от Михайловского Златоверхого монастыря, а указать его местонахождение (и вообще вспомнить, что такой монастырь в Киеве существовал) еще не так давно не смогли бы девять из десяти горожан. И даже сейчас, когда главные здания монастыря восстановлены (точнее, отстроены в прежних формах из новых материалов), его, чтобы было понятнее, величают "монастырь над Владимирской горкой". Возник монастырь в конце XIV века вокруг древнерусского Михайловского Златоверхого собора, а тот был построен еще раньше, в самом начале века XII, и назван так из-за невиданного прежде в Киеве золотого покрытия купола. Знаменит был собор и чуть ли не единственной в Киеве реликвией "европейского ранга" -- мощами святой Варвары. Скорее всего, это фальшивка, но многовековое поклонение сотен тысяч паломников, несомненно, сделало ее подлинной святыней, и прихожане уделяли ей намного больше внимания, чем уникальным михайловским мозаикам. После разрушения храма в 1936 году мощи оказались во Владимирском соборе, а мозаики -- в Софийском. А название "Владимирская горка" известно в Киеве только с 1853 года, когда на одной из террас Михайловской горы воздвигли двадцатиметровый памятник святому князю Владимиру. Рассказывали, что киевский митрополит Филарет отказался освящать богопротивного "идола", и уговорить упрямого владыку удалось, только пообещав реализовать его собственную идею -- построить в Киеве храм в честь Крестителя Руси; так и появился в городе Владимирский собор. Никакого парка на Владимирской горке тогда не имелось и в помине, даже деревья здесь не росли, и памятник стоял фактически на пустыре, где единственной его соседкой была водонапорная башня. Склоны горы зазеленели только к началу XX века трудами киевских садовников. Тогда-то и стала горка с ее клумбами, газонами, беседками и дорожками всенародной любимицей.

№3 Самая знаменитая Если западноевропейские ведьмы предпочитают собираться в Вальпургиеву ночь на горе Брокен в Германии, то ведьмы славянские издавна облюбовали Лысую гору под Киевом. При всем уважении к прочим "киевским высотам", ни одна из них по степени известности не идет ни в какое сравнение с этим холмом, одиноко стоящим между Саперной Слободкой и Столичным шоссе. Лысых гор в Украине не один десяток, и все они отличаются "лысыми" верхушками -- это значит, что там в языческие времена был вырублен лес и устроены капища, которые в христианскую эпоху стали считать обиталищами нечистой силы. Трудно сказать, почему в фольклор вошла именно киевская (кстати, до XIX века она называлась иначе -- Девичь-горой). Возможно, в этом заслуга забытого ныне писателя Ореста Сомова, сочинившего двести лет назад бестселлер под названием "Киевские ведьмы". Лысая гора попала даже в словарь Даля -- как место произрастания волшебной "тирлич-травы", обеспечивающей ведьмам снисходительность властей. Вопреки всякой логике, гору продолжали считать "темным местом" даже после того, как в 1870-х ее освятили и возвели на ней форт Киевской крепости. Репутация у Лысогорского форта действительно была мрачноватой: здесь приводились в исполнение смертные приговоры, а казненных обыкновенно тут же и хоронили (как, например, убийцу Столыпина анархиста Богрова в 1911 году). Но никаких шабашей на Лысой горе замечено не было, разве что много позже прилетала сюда перед великим балом у Сатаны булгаковская Маргарита... Сейчас архаичных ведьм и оборотней на Лысой горе и подавно не встретишь. Вместо них там подвизаются по уик-эндам герои новомодных сказаний -- эльфы, хоббиты, орки и прочие ролевики-толкиенисты.

№4 Самая многоликая Жизнь на Замковой горе кипела вовсю за много сотен, а то и тысяч лет до основания Киева, а укрепленное славянское поселение, возникшее здесь в конце V века, можно считать предтечей города. Собственно, только небольшие размеры помешали Замковой стать местом, "откуда есть пошла руская земля". Но важной частью Киева она была с первых лет его существования, оборачиваясь то жилым районом, то административным центром, то кладбищем, то зоной отдыха... Как называлась гора в древности, неизвестно, но уж, конечно, не Замковой -- замок здесь построили литовские князья только в XIV веке. Был он деревянным, особой оборонной мощью не отличался, но от татарских набегов защищал неплохо -- по крайней мере, степнякам удалось сжечь его только один раз. Замок считался резиденцией литовских и польских воевод, но воеводы -- как правило, богачи-магнаты -- жить в его малокомфортабельных условиях отказывались. Поэтому, когда воевода Адам Кисель все-таки поселился в нем, пораженные киевляне немедленно перекрестили Замковую гору в Киселевку. Кисель оказался последним представителем польской администрации в Киеве. После его бегства в 1653 году никому более не нужное сооружение постепенно разрушилось -- стены сгнили, а все припасы и вооружение разворовали еще раньше. На опустевшей Киселевке стихийно возникло кладбище, отошедшее в XIX веке к расположенному под горой Флоровскому монастырю. С тех пор гора, увенчавшаяся прекрасной Троицкой церковью, получила третье имя -- Флоровская. Заброшенный при советской власти монастырский погост с руинами стены долгое время считался одним из прелестнейших уголков Киева. Сейчас, к сожалению, это очарование бесследно исчезло... №5 Самая романтичная В этой номинации, пожалуй, нет конкурентов у расположенной по другую сторону Андреевского спуска "горы вздохов" Уздыхальницы. Одно название чего стоит -- хотя происхождение его достоверно не установлено, что бы ни рассказывали на этот счет всезнающие экскурсоводы. С Замковой горой Уздыхальницу соединял мост, но не подвесной, как для красоты привирают чичероне, а самый обычный, да и назывался он не слишком изящно -- Кривой (по-видимому, из-за дугообразной формы). Гора с красивым именем Вздыхальнея впервые упоминается в документах середины XVI века. Романтика, правда, в тех документах и не ночевала: просто гору, которая была выше Замковой, необходимо было "унизить копаньем", чтобы с ее вершины нельзя было обстреливать замок. Во время земляных работ нашли пещеру древнего отшельника, а в ней, как торжественно сообщает летописец, -- "горшок ни с чем, а больше ничего". Зато в наше время Уздыхальница собирает с туристов богатейшую дань восторженных взглядов и восклицаний. И как по-другому можно относиться к холму, имеющему с одной стороны знаменитый "дом Ричарда Львиное Сердце", а с другой -- еще более прославленный булгаковский "дом Турбиных"? Старожилы помнят, как по туннелям, лестницам и галереям "дома Ричарда" можно было попасть на верхушку Уздыхальницы и наслаждаться удивительным видом на Подол. Сейчас на этой вершине уже несколько лет подряд устраивается (для пущей романтики -- ночью) полуофициальный фестиваль молодежного украинского кино.

№6 Самая мрачная Вряд ли заслуживает иного титула гора Щекавица, представляющая собой почти сплошное кладбище и ведущая похоронные традиции с летописных времен (именно на Щекавице, как сообщает "Повесть временных лет", находилась могила Вещего Олега). Сами обитатели горы с таким определением наверняка не согласятся -- привыкли уже жить в самом сердце "города мертвых", -- но у того, кто хоть раз прошел ночью в грозу через разоренный Щекавицкий некрополь, никаких сомнений на этот счет не останется. А ведь знавала Щекавица и лучшие времена. Сначала здесь был густо заселенный "конец" древнего Киева, исчезнувший после монгольского нашествия. Потом опустевшую гору облюбовали земледельцы: на ее плоской вершине колосились хлеба, а на южных склонах рос виноград. На Щекавице проводили традиционные майские гулянья и ставили для киевлян юмористические спектакли веселые студиозусы Могилянской Академии. И только после страшной чумной эпидемии 1770 года на уединенной Щекавице устроили городское кладбище. Похороны были прибыльным делом для кладбищенской Всехсвятской церкви, поэтому отпевания на Щекавице продолжались, даже когда погост переполнился до отказа -- хоронили в два яруса, а потом и в три, хоронили прямо на тропинках кладбища и дорожках вдоль ограды. Вскоре гора обрела довольно-таки зловещую славу, чему способствовали даже названия ее улиц, таких как Погребальная и Черный Яр -- это потом их переименовали в Олеговскую и Мирную, а тогда в те края даже извозчики ездить боялись...

№7 Самая спортивная Уже вторую сотню лет мальчишки с прилегающих к Черепановой горе улиц ищут на ее склонах какие-то загадочные черепа, а о киевском губернаторе и землевладельце Черепанове, чья усадьба в начале XIX века дала холму имя, помнят только специалисты-киевоведы. Усадьба эта, как и остальные немногочисленные тогда поселения Черепановки, исчезла в середине XIX века, попав в запретную для гражданского строительства эспланадную зону Киевской крепости. Все крепостные постройки на горе прекрасно сохранились до нашего времени, включая действующий до сих пор военный госпиталь и Косой капонир -- "киевский Шлиссельбург", знаменитую и страшную тюрьму царского режима. Стяжать военных лавров Киевской крепости не пришлось, но Черепанова гора все-таки вошла в историю. На ее террасах и окружающей территории прошла в 1897 году региональная сельскохозяйственная выставка, а в 1913-м -- еще более грандиозная Всероссийская промышленная выставка. Некоторые ее сооружения и архитектурные находки были использованы в советское время при окончательном преображении Черепановки в цитадель киевского спорта. Играть в футбол на Черепановой горе начали в первые годы XX века офицеры крепостного гарнизона. В 1920-х годах традицию продолжили созданием примитивного еще "Красного стадиона", а на 22 июня 1941 года было запланировано открытие огромного спортивного комплекса Республиканского стадиона. Состоялось оно только пять лет спустя, день в день... Было объявлено, что билеты сорок первого года действительны, и зрителей, сохранивших их, встречали овацией все 50 тысяч болельщиков. С этого дня и этого матча 1946 года (который киевские динамовцы продули московским армейцам с разгромным счетом) началась "спортивная эпоха" в жизни Черепановой горы.