День Киева в веках

В старину не существовало профессии экскурсовода. Знания, необходимые путникам, последние черпали от местных старожилов, "городских сумасшедших", считавших, что ведают абсолютно обо всем, от монахов обителей, а позднее (с середины XIX столетия) считывали со страниц многочисленных путеводителей и справочников. Особенно большое скопление гостей наблюдалось в Киеве весной. Львиная их доля прибывала на поклонение лаврским святыням, но были и просто родственники, знакомые, друзья киевлян, навещавшие своих близких, чтобы "оторваться" по полной программе, поучаствовав при этом в общегородских церковно-светских мероприятиях. Мы можем узнать милые сердцу подробности, обратившись к исторической литературе, и провести некоторую параллель с современной концепцией "загальноміських свят". Своеобразным Днем Киева ушедшей эпохи можно признать знаменитую Магдебургскую церемонию, которая три десятка лет (с 1804 по 1834 год) отмечалась в день Преполовения на 25-й день после Пасхи. Вот что сообщает об этом знаток киевской старины Анатолий Макаров, ссылаясь на известный труд замечательного историка Николая Закревского "Описание Киева". "Когда в соборной церкви Успения Пресвятой Богородицы на Подоле, — пишет историк, — начинается литургия, в которой почти всегда священнодействует митрополит, товарищи "Золотой корогвы" или конница, имевшая двух трубачей, литавры и небольшое знамя, располагается вокруг сего храма. Каждый из всадников одет в кунтуш поверх жупана, на польский покрой, из тонкого светло-зеленого сукна, рукава коего с прорезью заброшены назад, все швы выложены золотыми снурками; под сим кунтушом находится кафтан, обыкновенно атласный, фиолетового цвета. На голове высокая шапка из крымских барашков, бархатный край коей малинового цвета, украшен золотой кистью. Через плечо висит лядунка, к шелковому поясу привешена сабля… На левой стороне от товарищей "Золотой корогвы", по улице до Флоровского монастыря располагается в два ряда пехота, состоящая из 15 отделений или цехов, из коих каждый имеет свою корогву, — огромное знамя с изображением святых, по обеим сторонам коего стоят два человека с пиками, а впереди них цехмейстер с обнаженною саблею. Начало пехоты составляет духовая магистратская музыка… Все, которые обязаны были присутствовать лично или посылать за себя на церемонию, не могли уклоняться от оной, в противном случае платили значительный штраф". После окончания литургии происходил крестный ход к фонтану "Самсон", где непременно святили воду. Далее пели "Многая лета" и запускали "ракету", что служило сигналом к поголовному колокольному звону. Звонили все подольские храмы. На Контрактовой площади начинался торжественный марш-парад конницы и пехоты, по сути, городского войска, деятельность которого регламентировалась положениями Магдебургского права. По окончании парада духовенство и первые люди Киево-Подола направлялись в Контрактовый дом, где плотно подкреплялись закусками и спиртным (день не был постным), а простонародье продолжало наблюдать за развитием событий. "Предводитель церемонии, — отмечал Николай Закревский, — с гордою осанкой, на ретивом коне, въезжает в середину парадных войск, кричит: "Слушай!" и раздается перелетный гул пистолетных выстрелов, на кои пехота отвечает; вдруг начинают стрелять из пушек, коими исстари управляет цех цирюльников. При беглых выстрелах из пистолетов и ружей, периодический гром пушек, звон колоколов, игра музыки сопровождается на огромном барабане, звуки труб, грохотание литавр, шум волнующейся толпы и нескольких тысяч зрителей, крик теснящихся с сосудами за освященною водою, восклицания женщин и детей, прячущихся в коридорах Гостиного двора, ржание лошадей и вторящее эхо, все это производит хаос необъятный, но вместе торжественный!" После всего этого все члены церемонии расходились в свои цеховые ремесленные управы, где также пили и закусывали, после чего направлялись по домам. В этот день каждому (!) подольскому ремесленнику разрешалось стрелять (в воздух, разумеется), сколько душе угодно. Примечательно и то, что за всю историю подобных Магдебургских церемоний не фиксировали пожаров, случайных убийств или ранений, которые бы произошли от неосторожного обращения с огнестрельным оружием. Замечательно, что на цеховом параде присутствовали "корогвы" — штандарты с обозначением герба того или иного цеха. У Закревского отсутствует информация о том, что в том или ином виде на церемонии присутствовал герб города. А ведь историк был свидетелем описываемых событий. В то время о самом первом киевском гербе оставались лишь теплые воспоминания. Еще в "Описях Киевского наместничества" за 1787 год указывалось, что действующий на тот момент герб представлял собою "архангела Михаила, изображенного в голубом поле, стоящим на горе в воинском наряде. В правой руке он держит меч, а в левой — щит, глава непокровенна и около ея венец. Сей герб употребляем был бывшею Киевскою губернскою канцеляриею, которая учреждена была в Печерском форштате". И далее: "Но оной канцелярии Киево-Подол (где, собственно, и происходили Магдебургские церемонии. — Авт.) и тамошний магистрат подчинен не был. Касательно же города Подола, где жительствуют мещане, — была печать до сего с изображением древней стрельбы орудия, наподобие лука с тетивою, называемая куша. Но ныне оная более не употребляется. А кем и когда сей герб городу пожалован, неизвестно. А вышеупомянутой утвержден ныне благополучно царствующей монархинею". Историки до сих пор не ведают о происхождении первого герба города, хотя и связывают его с предоставлением Киеву привилегий Магдебургского права — свободу в управлении городом. В записях 1595 года "куша" упоминается как давно существующий герб. Что касается герба с изображением архистратига Михаила — патрона города Киева, его пожаловала "матери городов русских" Екатерина Вторая. Случилось это в 1782 году. С установлением советской власти Киев лишился герба на долгие годы. И лишь в 1969 году исполком Киевского городского совета депутатов трудящихся утвердил официальную эмблему, знакомую многим киевлянам старшего возраста. В основе герб имел щит славянской формы, вверху которого был изображен серп и молот, а внизу — Золотая Звезда Героя Советского Союза. Как известно, Киев получил звание "город-герой" с вручением ему этой очень высокой награды. Основное поле щита было поделено вертикальной линией на две части. Они соответственно были выкрашены в синий и красный — цвета тогдашнего знамени УССР. Серебряными буквами на гербе было написано "Київ", чтобы, наверное, "не сомневались". Символом героического прошлого Киева и, возможно, парафразом той самой "куши" стал серебряный лук, изображенный в центре герба. А "символом социалистического развития Киева" (?) стала веточка цветущего каштана, выполненная в "народно-декоративном стиле". В принципе, сие творение Юрьева и Довганя воспринималось довольно органично, но с обретением Украиной полноценной государственности столица ее вернула себе герб с изображением Предводителя всего Небесного Воинства. Нынче очень модно тиражировать статуи архистратига и устанавливать их на площадях от Майдана "до самых до окраин". И к месту, и не к месту. К тому же выполнены статуи небезупречно. Присутствует в них какая-то "местечковость". "Пупом" нынешних празднований Дня Киева можно безошибочно считать Андреевский спуск с его традиционным вернисажем и рыцарскими турнирами. Публика, любящая плотно выпить и закусить, не преминет тормознуться на Контрактовой площади, сплошь уставленной мангалами и пивными кегами. Толпа, обожающая себя показать и на других посмотреть, рванет, разумеется, на Крещатик. Сравнивая возможности предков и современников, следует отметить, что в начале позапрошлого века Крещатик находился в самом начале своей истории. Там появлялись первые дома, расчищалась от холмов сама долина, где позже возникла наша самая главная улица. Контрактовая площадь, как видим, во все времена была местом сбора зевак. Относительно Андреевского спуска наблюдается сплошное разочарование. Хотя и является он древнейшим шляхом, соединявшим Детинец с Подолом, но начало его как упорядоченной магистрали относится лишь ко времени строительства Андреевской церкви, то есть, к XVIII столетию, когда здесь появились дома. Основная застройка улицы, дошедшая до наших дней, выполнена на рубеже XIX — XX столетий. Своей первой мостовой спуск обязан киевскому гражданскому губернатору Ивану Фундуклею, который вымостил ее за свой счет. Кругляк доставлялся из Минской губернии и стоил недешево. К тому же начальник губернии упорядочил и систему стока воды. До того момента и вешние воды, и отходы человеческой деятельности (всяческие нечистоты) запросто разливались по улице, попадая в усадьбы. Когда влага испарялась, оставались горы мусора, которые жители спуска сжигали, наполняя смрадом всю окрестность. Этот вонючий дым очень не нравился жителям Верхнего Киева, однако они так ничего и не сделали, чтобы навести порядок, ведь, по сути, сами были виновниками этих костров. Улица — пограничная между Верхним и Нижним городом — была местом отчаянных баталий между бурсаками, студентами университета, гимназистами и военными. К тому же некоторое время здесь существовало несколько тайных притонов и даже официальных домов терпимости. Улица приобрела недобрую славу. Здесь запросто могли убить, покалечить, ограбить. Заметим, что "блюстители нравственности" не брезговали поджогами и погромами борделей. Всякое было. Лишь усилиями Церкви и городского начальства удалось выселить отсюда проституток. Но случилось это уже при губернаторе Дрентельне, в последней трети XIX века. Что касается Андреевского спуска наших дней, увы, можно констатировать, что на всем его протяжении имеется единственный полулегальный платный туалет в частной усадьбе. Все так же отходами человеческой деятельности засоряется Андреевский и в мирное время, и в дни праздников. Дожди также делают свое дело, старательно сливая на спуск все, что накопилось на Десятинной и Владимирской улицах… Впрочем, обижать эту культовую улицу нельзя. Многие киевляне и гости ходят сюда пожуировать, лишь только выдастся свободная минутка. Некоторые приобретают здесь произведения искусства — картины, статуэтки, разные безделушки. В последние годы на Андреевском, особенно в праздники, можно увидеть стенды с бельем, солнцезащитными очками, магнитофонами и приемниками, то есть со всем тем барахлом, которое к художественному творчеству отношения не имеет. В самом конце спуска полюбили граждане приторговывать котятами. Словом, от вернисажей 1980-х здесь осталось очень и очень мало, но это совсем другая история. Любители уединиться в дни шумных праздников, желающие провести день так, чтобы им никто не мешал, если не имели собственного выезда, нанимали экипаж и, собрав семью, пригласив родственников, друзей, знакомых, отправлялись к ближайшим окраинам шумного города. Когда уже были выстроены загородные дачи (в Дарнице, Святошине, Пуще-Водице, Боярке, Будаевке, Буче и т. п.), ситуация с отдыхом для любителей тишины значительно улучшилась. Многие киевляне в праздничные дни удирали на природу. Вывозили с собой детей, чтобы "уберечь их от пагубного воздействия бестактных городских шумов", как было написано в одной киевской газете столетней давности. Те, у кого дач не было, заранее готовили "тормозки" с едой, запасались спиртным и горячим чаем (даже брали с собой самовары) и отправлялись в казенные места отдыха: Кадетскую рощу, Пуща-Водицкий лес и т. п. Киевляне жаловались, что во время общегородских церемоний в городе становилось тесно от присутствия приезжих зевак, прибывших поглазеть на "свято" не только из пригородов, но даже из ближайших уездных центров. К тому же в дни празднеств крестьяне привозили в город с целью сбыта огромное количество всевозможной снеди, которую могли выгодно продать. В сущности, по-моему, мало что изменилось за эти годы. Цивилизация, конечно же, улучшила (и наоборот) некоторые моменты. Появились холодильники, расфасованный древесный уголь для мангалов, пластиковые бутылки, полуфабрикаты всевозможной снеди, автомобили, разовая посуда и т. д. и т. п. Однако согласитесь, все эти блага цивилизации загрязняют и нас, и окружающую среду. Поскольку Дни Киева начинаются в ближайшую субботу, многие горожане уже наверняка определились, в какую сторону устремиться: то ли на Андреевский спуск, то ли "в пампасы на волю"… Александр АНИСИМОВ "День Киева за 200 лет до нас""